Личностно- профессиональное саморазвитие как порождающая субъекта деятельность Текст научной статьи по специальности « Психологические науки»

CC BY

Аннотация научной статьи по психологическим наукам, автор научной работы — Минюрова Светлана Алигарьевна

В статье обосновано рассмотрение личностно-профессионального саморазвития как особого вида деятельности, который предполагает направленность индивида на изменение, преобразование самого себя в контексте системы «человек профессия общество» через ценностное использование личностных и средовых ресурсов и порождение себя как субъекта профессиональной деятельности и развития. В качестве результата данной деятельности выступает становление ценностного ядра образа себя как профессионала в единстве реального и потенциального, выбор стратегии реализации этого образа в ходе целостной жизнедеятельности, что становится проявлением самоорганизации субъекта.

Похожие темы научных работ по психологическим наукам , автор научной работы — Минюрова Светлана Алигарьевна

Текст научной работы на тему «Личностно- профессиональное саморазвитие как порождающая субъекта деятельность»

Немаловажную роль в определении качества исполняемой профессиональной деятельности педагога играют особенности его личности, такие как направленность, профессионально-педагогические центрации личности, стиль взаимодействия с окружающими, формально-динамические свойства, характерологические особенности и психологические защиты. Как правило, формирование психологической защиты происходит спонтанно, вследствие чего под воздействием негативных, стрессогенных факторов жизненных ситуаций и профессиональной деятельности в большинстве случаев возникает ригидная, малоэффективная структура психологических защит. Создание условий для развития и коррекции адекватной, внутренне согласованной и эффективной структуры защит личности педагога является одним из основных направлений деятельности психолога в образовательном учреждении.

1. Грачев Г. В. Личность и общество: информационно-психологическая безопасность и психологическая защита. — М.: ПЕР СЭ, 2003. — 304 с.

2. Каменская В. Г. Психологическая защита и мотивации в структуре конфликта: Учеб. пособие для студ. пед. и психол. специальностей — СПб.: Детство-Пресс, 1999. — 144 с.

3. Куликов В. Н. Проблемы социальной психологии. — Иваново: Изд-во Иванов. гос. ун-та, 1979.

УДК 152.32 ББК Ю 941.1

ЛИЧНОСТНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ САМОРАЗВИТИЕ КАК ПОРОЖДАЮЩАЯ СУБЪЕКТА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Ключевые слова: деятельностно-преобразующая активность; личностно-

профессиональное саморазвитие; субъект деятельности.

Резюме: В статье обосновано рассмотрение личностно-профессионального саморазвития как особого вида деятельности, который предполагает направленность индивида на изменение, преобразование самого себя в контексте системы «человек — профессия — общество» через ценностное использование личностных и средовых ресурсов и порождение себя как субъекта профессиональной деятельности и развития. В качестве результата данной деятельности выступает становление ценностного ядра образа себя как профессионала в единстве реального и потенциального, выбор стратегии реализации этого образа в ходе целостной жизнедеятельности, что становится проявлением самоорганизации субъекта.

Динамизм происходящих в нашей стране преобразований обусловливает качественные изменения в системе «человек — профессия — общество». На

фоне ситуации социально-экономической нестабильности набирает силу тенденция перехода от индустриального к постиндустриальному типу общества, основными признаками которого являются: центральная роль теоретического знания как источника нововведений и политических решений, возможность самоподдерживающегося технологического роста, создание новой «интеллектуальной» техники, доминирование слоя научно-технических специалистов, создание экономики услуг. В данной концепции акцентируется понятие «качества жизни», которое включает как минимум три аспекта: материальный (финансовая обеспеченность), социальный (статус в обществе), психологический (ресурсы личностного саморазвития, самореализации) [1]. Одной из проблем постиндустриального общества становится рост напряженности из-за недостаточной способности людей к адаптации перед лицом ускоряющихся технологических изменений. Статус движущего приобретает противоречие между повышением уровня качества жизни, быстрым ростом ожиданий, устремлений и реальными жизненными достижениями людей. В этой связи возникает проблема: с одной стороны, человеку свойственна активность, реализуя которую он может постоянно повышать собственный уровень качества жизни, а с другой стороны, возникают ограничения этой активности, которые могут иметь как социально-экономический, так и психологический характер.

Социально-экономические причины акцентируют противоречие на уровне «профессия — общество» и проявляются в том, что одновременно существуют профессии, имеющие со стороны общества разную оценку, которая выражается в признании социальной значимости профессии, а также в заработной плате, обеспечивающей определенный стартовый уровень возможностей человека не только в плане материального благосостояния, но и в плане создания ресурсов для личностной, профессиональной самореализации (вклады в обучение, повышение квалификации и т. п.). На уровне «человек — профессия» при этом возникает противоречие между стремлением человека реализовать себя в определенной профессии и переживанием того, насколько она может обеспечить приемлемый уровень качества жизни. Данное противоречие может проявляться через внутриличностный конфликт и носить дезинтегрирующий характер. Это, в свою очередь, ведет к усилению миграционных процессов в профессиональной среде, что особенно выпукло проявилось в нашей стране в постперестроечное время, когда профессиональный маргинализм стал массовым явлением в сфере соционических профессий (педагоги, врачи и т. п.) [2]. Однако возможен и другой вариант разрешения выделенного противоречия — через становление человека как субъекта собственной профессиональной жизнедеятельности, выдвижение им перспективных целей личностно-профессионального развития, что способствует саморазвитию профессионала.

Мы считаем, что постепенный переход к становлению в России постиндустриального общества эпохи глобализации требует разработки моделей,

которые позволяют антиципировать варианты именно прогрессивного личностно-профессионального саморазвития человека; изучения стратегий, помогающих ему гибко и эффективно трансформировать не только собственные профессиональные знания, умения, навыки, но и представления о самом себе как о профессионале, способном меняться изоморфно меняющейся профессии и развивающемуся обществу. В психологии и акмеологии накоплен богатый материал для анализа отдельных аспектов проблемы личностно-профессионального саморазвития, однако вряд ли можно утверждать, что на сегодняшний день в отечественной науке эта проблема представлена в виде стройной, непротиворечивой системы знаний, разносторонне описывающей данный феномен. В этой связи актуальна разработка концепции личностно-профессионального саморазвития человека, что предполагает выявление и изучение генезиса, детерминант, стратегий созидания им себя и своего профессионального бытия в контексте системы «человек — профессия — общество».

Психолого-акмеологический уровень анализа проблемы личностно-профессионального саморазвития предполагает, с одной стороны, обращение к накопленным в психологии знаниям о движущих силах саморазвития человека на протяжении жизненного пути и рассмотрение профессиональной детерминации саморазвития человека. С другой стороны, направляет к исследованиям профессионализма и личностно-профессионального развития как особого вида прогрессивного развития зрелой личности, которые ведутся в ак-меологии.

Контуры постановки проблемы саморазвития через указание на активность человека, которая направлена на изменение им самого себя, наметились уже в классической науке, где человек рассматривался как самозаводящаяся машина, олицетворение беспрерывного движения. Основной тенденцией саморазвития ученые того времени считали стремление человека к самосохранению (Ж. Ламарк, Ж. Ламетри, П. Гольбах).

Переход к неклассическому типу научной рациональности связан со становлением эволюционных концепций, что способствовало формированию представлений о саморазвитии как феномене, который имеет сложную природу детерминации. В зарубежных теориях личности, основанных на идее внутреннего детерминизма, в качестве источника саморазвития рассматриваются внутренние противоречия, внутренний конфликт (З. Фрейд, А. Адлер, К. Хорни, Э. Фромм); врожденное стремление человека к обретению духовных ценностей (Э. Шпрангер), к самоосуществлению или самоисполнению (Ш. Бюлер), стремление различных компонентов личности к единству — к обретению самости (К. Г. Юнг), к проприуму (Г. Олпорт). В теориях взаимного детерминизма локусом детерминации являются взаимодействие с другими людьми и элементами окружения, предшествующие события жизни (А. Бандура, Дж. Роттер, Дж. Келли). Индетерминационная гуманистическая психо-

логия акцентировала творческий потенциал человека, его потребность в самоактуализации (А. Маслоу, К. Роджерс). В теориях самодетерминации в качестве источника саморазвития рассматривается собственная активность человека, его способность к самостоятельному выбору направления саморазвития (Э. Дэси, Р. Райан), рефлексивное осознание детерминант и ограничений собственной активности (У. Тейджсон), контроль над базовыми потребностями и тревогой, рождающейся в отношениях с внешним миром (Дж. Ис-тебрук), диалектическая способность к саморефлексии и трансценденции (Дж. Ричлак). В рассмотренных теориях выделяется либо инстанция, управляющая саморазвитием: самость (К. Г. Юнг), проприум (Г. Олпорт), Я-кон-цепция (К. Роджерс), либо принцип, на основе которого осуществляется саморазвитие: самоэффективности, саморегуляции, самоподкрепления (А. Бандура), интерпретации и прогноза (Дж. Роттер, Дж. Келли), самореализации, самоактуализации (А. Маслоу).

В отечественной психологии в контексте разработки идеи общественноисторической детерминации развития психики (Л. С. Выготский, Д. Б. Элько-нин, А. В. Петровский, А. Г. Асмолов и др.) сформулирован принцип саморазвития личности, который предполагает выделение следующих основных положений: о роли борьбы противоположностей и гармонии как движущих силах развития личности (Л. И. Анцыферова, В. В. Зейгарник); о существовании источника саморазвития деятельности в самом процессе деятельности (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Д. Н. Узнадзе). Саморазвитие рассматривается как фундаментальная способность человека становиться и быть подлинным субъектом своей жизни, превращать жизнедеятельность в предмет практического преобразования (В. И. Слободчиков). Накоплен богатый материал о возможностях саморегуляции человека (В. П. Зинченко, В. Г. Асеев, О. А. Конопкин и др.), разрабатывается прикладной аспект проблемы саморазвития через изучение его особенностей на отдельных жизненных этапах (Ю. А. Орлов,

Н. Р. Битянова и др.).

Развитие идеи субъектной детерминации жизненного пути человека (С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев, К. А. Абульханова-Славская, Л. И. Анцыфе-рова, А. В. Брушлинский и др.), основанной на приоритетности деятельност-но-преобразующего способа существования, обозначило выделение в качестве главного механизма саморазвития рефлексии, которая позволяет субъекту выйти за пределы жизнедеятельности и принять в качестве объекта своего анализа собственные мысли, эмоциональные состояния, действия, отношения.

Идея системной детерминации, рассматривающая развитие как поли-системный процесс и способ существования психического как системы (Б. Ф. Ломов и др.), выделила такие модусы, как многомерность, многоплановость, многоуровневость, множественность детерминант психики, которые характеризуются динамичностью, нелинейностью и опосредованностью не

только прошлым, но и будущим, потенциальным. Разработка системно-уровневых концепций детерминации психики, введение понятий функционального развития (П. К. Анохин, А. В. Запорожец), функционального резерва (В. Г. Асеев, Л. И. Анцыферова), развитие положения о формировании в процессе деятельности потенциальной сферы или функционального запаса (Т. И. Артемьева, Я. А. Пономарев, В. П. Зинченко и др.) позволили акцентировать внимание на микрогенезе развития как многократных переходах от более простого уровня функционирования к более сложному, подготовив тем самым основу и для анализа динамики саморазвития через обоснование тезиса о том, что формирующиеся потенциальности порождают психологические новообразования, посредством которых человек творит, созидает себя (Л. И. Анцыферова).

Таким образом, решение проблемы детерминации в неклассической науке способствовало формированию представлений о саморазвитии как активности человека, направленной на самого себя с целью самосозидания и са-мопреобразования.

Постнеклассический тип научной рациональности, ядром которого стала синергетическая парадигма, обозначил саморазвивающиеся системы в качестве основного объекта научного исследования, а их способность к «са-модействию», спонтанному самопорождению новых структур с помощью как внешних факторов, так и за счет внутренних ресурсов, — в качестве базовой категории самоорганизации (И. Пригожин, Г. Хакен, Н. Н. Моисеев, К. Х. Де-локаров и др.). Становление постнеклассической методологии направляет дальнейшую разработку категории субъекта на изучение его способности к преобразованию не только окружающего мира, но в первую очередь самого себя. В зарубежной психологии эта тенденция ярко воплотилась в теории субъектности Р. Харре, в которой в качестве наиболее глубинного проявления субъектности рассматриваются два вида «самоинтервенции»: внимание и контроль над собственными мотивами и чувствами, которые обычно управляют действиями, минуя сознательный контроль, а также изменение своего образа жизни, своей идентичности. В качестве предпосылок субъект-ности выделяются способность репрезентировать более широкий спектр возможных будущих, чем те, которые могут быть реализованы, и способность осуществить любое выбранное их подмножество, а также прервать любое начатое действие. Согласно этой теории люди различаются по степени соответствия данной идеальной модели, а также по способам порождения действия [4].

В контексте акцентирования постнеклассической методологией аксиологической основы развития, необходимости учета его ценностного, смыслового аспектов в отечественной психологии в рамках субъектного подхода произошло выделение в качестве самостоятельного направления психологии человеческого бытия (В. В. Знаков, Д. А. Леонтьев, Ф. Е. Василюк и др.).

В данном направлении разрабатывается экзистенциальный анализ психической реальности, сориентированный на рассмотрение вариантов порождения опыта, имеющего смысл для субъекта, на выявление его ценностносмысловой позиции. В качестве критериев субъектности выделяются характеристики, которые затрагивают онтологический аспект бытия человека и отражают овладение им способами познания и преобразования себя (способность к самопознанию и самопониманию; осознание соотношения свободы и ответственности; самодетерминация через осознание и реализацию собственной способности к самостоятельному выбору; самоэффективность через осознание и реализацию собственной способности управлять событиями своей жизни). На основании идеи о производности внутренних психологических процессов от деятельности, изначально протекавшей во внешнем плане, и их способности сохранять в себе в редуцированном виде ее структуру (А. Н. Леонтьев), появились работы, в которых обосновано положение о том, что такие феномены, как «саморазвитие», «самоактуализация», «самореализация», наиболее продуктивно могут быть рассмотрены как особые, специально организованные самим субъектом виды деятельности, имеющие собственную структуру и генезис, направленные на созидание субъектом самого себя (Д. А. Леонтьев, Л. А. Коростылева, И. Д. Егорычева). При этом характер данной активности зависит от системы ценностей, на которых она основывается. Формируясь в процессе социализации одновременно с опытом познания социального мира, именно ценности выступают для человека основаниями категоризации при построении индивидуального образа себя и мира и организации жизнедеятельности в нем (Б. С. Братусь, Е. И. Головаха, Е. П. Белинская).

Таким образом, опираясь на выполненный анализ, можно констатировать, что в науке постепенно складывается представление о саморазвитии как активности, направленной человеком на самого себя с целью самосохранения (классический тип рациональности), самопреобразования (неклассический тип рациональности) и самопорождения (постнеклассический тип рациональности). На современном этапе мы считаем перспективным изучение саморазвития как особого, специально организованного субъектом вида деятельности, который направлен на порождение им посредством деятельност-но-преобразующей активности в меняющемся мире самого себя в единстве реального и потенциального на основе выработанной системы персональных ценностей.

В контексте последовательной смены этапов развития общественного производства обозначился социальный запрос на изучение и сопровождение развития человека в такой важнейшей сфере его бытия, как профессиональная деятельность. В зарубежной психологии это проявилось в разработке проблем профессионального развития (Ф. Парсонсон, Г. Мюнстерберг, Э. Роэ, Д. Холланд, Х. Томэ и др.), профессиональной карьеры (Э. Гинзберг, Д. Сью-

пер, А. Митчелл, Д. Холл, Ф. Мирвис и др.). В отечественной психологии на основе изучения профессиональной деятельности в контексте антропоцентрического подхода (Б. Ф. Ломов, А. В. Брушлинский, В. А. Бодров, Л. Г. Дикая, Д. Н. Завалишина и др.), структурно-функционального подхода (Е. А. Климов и др.), системного и информационного подходов (А. А. Крылов, Г. В. Суходольский и др.), в рамках концепции системогенеза профессиональной деятельности (В. Д. Шадриков) происходит выделение проблематики профессионализации как динамики развития профессионально важных качеств человека (Ю. П. Поваренков, В. Е. Орел, Н. П. Анисимова и др.), которая начинает активно развиваться и приобретает статус направления исследования развития личности как целостного, непрерывного процесса становления профессионала (А. К. Маркова, Е. М. Борисова, Л. М. Митина, В. А. Машин, Е. С. Романова, Н. С. Глуханюк и др.). В рамках этого направления подчеркивается значимость саморазвития человека в профессии, как феномена, определяющего основное противоречие профессионализации: между «вписыванием» индивида в ту или иную систему общественной деятельности и саморазвитием человека в профессии (Д. А. Григорьев). В качестве содержания саморазвития при этом рассматривается ориентировочно-исследовательская активность (В. А. Машин), поиск и выделение значимых, ценностных, смыслообразующих для субъекта аспектов в профессии (А. К. Маркова, Н. С. Глуханюк). В акмеологии саморазвитие профессионала рассматривается как его потребность, способность, деятельность в контексте проблематики личностно-профессионального развития как особого вида прогрессивного развития зрелой личности, который ориентирован на высокий уровень профессионализма и профессиональных достижений (А. А. Бодалев, А. А. Деркач, В. Г. Зазыкин, О. В. Москаленко и др.). Через разработку законов личностно-профессионального развития и умножения личностного потенциала, профессионального самовыражения личности в акмеологии акцентируется важность изучения процессов и механизмов профессионального самоопределения, самоутверждения, самореализации, профессионального образа «Я» и личностно-профессионального роста в контексте самовыражения личности в профессии. При этом подчеркивается, что в процессе личностно-профессионального развития происходит возрастание потребности в самореализации и саморазвитии. Однако существует определенная диспропорция в проработанности тех или иных направлений изучения личностно-профессионального развития. На данном этапе преобладают исследования профессионализма деятельности и профессионального мастерства (А. Л. Емельянов, Н. В. Васина, В. А. Храпик и др.). Существенно меньше работ, которые связаны с изучением профессионализма личности (А. К. Маркова, Н. Н. Гришина, Г. П. Филиппова и др.), и совсем мало — с изучением развития субъекта труда до уровня профессионала (Е. Г. Чирковская, И. А. Базаров, С. Ф. Мурашко и др.). Доминируют разработки деятельностного ас-

пекта проблемы, что не в полной мере соответствует важному методологическому принципу единства личности и деятельности. Поэтому отмечается важность усиления внимания к личностному аспекту проблемы профессионализма.

Выполненный нами контент-анализ публикаций в реферируемых отечественных психологических журналах («Вопросы психологии», «Психологический журнал», «Вестник Московского университета. Сер. 14., Психология», «Мир психологии», «Психологическая наука и образование», «Психология в вузе», «Иностранная психология») за последние 20 лет (с 1984 по 2005 г.) подтвердил обозначенную тенденцию. Если в публикациях с 1984 по 1993 г. особое внимание уделялось проблематике профессиональной деятельности в контексте психологии труда, то в последующие годы до настоящего времени нарастает интерес исследователей к проблематике личностно-профессионального развития в контексте акмеологии. При этом следует отметить, что из 5090 проанализированных нами научных статей всего 381 (7,5%) относятся к проблематике профессионализации. Из них наибольшее количество статей посвящены проблеме профессионального становления личности (29%), профессиональной деятельности (17%). Меньше всего рассматриваются такие проблемы, как рефлексия (0,43%), маргинализм (0,65%), конфликты (0,65%), самооценка (0,86%). Около 2% посвящены таким тематическим направлениям, как профессиональные деформации личности, идентичность, психические процессы профессионала и личностно-профессиональное развитие. Проблема личностно-профессионального саморазвития при этом в качестве отдельного предмета исследования пока не выделяется, хотя, на наш взгляд, предпосылки для этого очевидны.

Мы считаем, что на данном этапе развития отечественной психологии и акмеологии накоплен значительный материал о становлении человека в профессии с точки зрения макрогенеза его профессионализации. Выделены стадии профессионального развития: по основанию онтогенетического развития (В. Б. Бунак, Б. Г. Ананьев, В. Ф. Моргун, Е. И. Степанова), по основанию отношения личности к профессии (Т. В. Кудрявцев, Е. А. Климов, Т. Л. Ярышникова, Э. Ф. Зеер, Н. Н. Нечаев, А. К. Маркова), по культурноценностному основанию (С. И. Краснов, Р. Г. Каменский), по этапам становления субъекта (С. А. Огнев, Д. А. Григорьев, Н. Г. Алексеев). Выполнены исследования профессионального становления как продуктивного процесса развития и саморазвития личности в рамках разработки проблемы профессионального самоопределения (Е. А. Климов, И. С. Кон, Е. С. Романова, А. П. Чернявская, Н. С. Пряжников, Е. Ю. Пряжникова и др.). Изучены психологические характеристики профессионала как субъекта, способного управлять собственной деятельностью, в рамках разработки проблемы критериев профессионализма (Н. Г. Алексеев, С. И. Крягже, В. И. Слободчиков, А. Р. Фонарев, А. К. Маркова и др.), формы регуляции и саморегуляции про-

фессиональной деятельности и профессионального развития в рамках проблемы управления профессиональным опытом субъекта (Е. А. Климов, В. А. Машин, А. Р. Фонарев, Ф. С. Исмагилова, Е. П. Ермолаева и др.). Это создает основу для перехода к изучению микрогенеза становления человека в профессии, что по своей сущности является личностно-профессиональным саморазвитием, созиданием, порождением субъекта себя как профессионала. Такой подход является, с одной стороны, углублением, дифференциацией проблематики личностно-профессионального развития, а с другой стороны, выполняет функцию интеграции предметных областей профессионализации и жизненного пути личности.

Для первой области определяющим является понятие «функциональное развитие»: изменения функциональных возможностей человека, способствующие усвоению новых знаний, формированию новых умений и навыков, которые ведут к появлению психических новообразований, приобретающих статус качественно новых возможностей человека при организации им собственной деятельности. Для второй области ключевым является понятие «возрастное развитие»: изменения, которые связаны с образованием новых психофизиологических уровней, новых планов отражения действительности и определяются общими изменениями характера деятельности, а также перестройка системы отношений человека с предметным миром и окружающими людьми. Возрастное и функциональное развитие детерминированы множеством как биологических, так и социальных факторов. На определенной стадии развития человека ситуация меняется. Появляются мотивы самодвижения; развитие становится не только детерминированным, но и спонтанным, преобразуется в саморазвитие. Спонтанность развития — это совершенно другое его качество, при котором во взаимодействие между обществом и индивидом привносится личностное, творческое начало, когда общечеловеческий опыт не только усваивается, но и приумножается [3]. Мы считаем, что именно данная характеристика является базовым маркером, отличающим саморазвитие от всех других вариантов развития: спонтанность как детерминация личностным, творческим потенциалом человека. Особенностью личностно-профессионального саморазвития, которое разворачивается в таком контексте жизненного пути человека, как профессионализация, становится качественное изменение позиции субъекта в системе отношений к самому себе как профессионалу. Новообразованием при этом является обретение субъектом в качестве ресурса самоорганизации способности ценностно и творчески реализовывать свой личностно-профессиональный потенциал в меняющихся социально-экономических условиях. На уровне социума это проявляется в способности быть конкурентоспособным и удовлетворенным качеством собственной жизни, а на уровне внутреннего мира человека — в становлении ценностного ядра образа самого себя как профессионала.

1. Аргайл М. Психология счастья. — М: Прогресс, 1990. — 336 с.

2. Ермолаева Е. П. Профессиональная идентичность и маргинализм: концепция и реальность // Психол. журнал. — 2001. — Т. 22. — № 4. — С. 51-59.

3. Зинченко В. П., Назаров А. И. Последействие теории действия А. В. Запорожца // Вопр. психологии. — 2005. — № 5. — С. 91-101.

4. Леонтьев Д. А. Психология свободы: к постановке проблемы самоде-терминации личности // Психол. журнал. — 2000. — № 1. — Т. 21. — С. 15-25.

Статья представлена к публикации членом-корреспондентом РАО

Текст книги «Психология саморазвития личности»

Автор книги: Мария Щукина

Жанр: Социальная психология, Книги по психологии

Возрастные ограничения: +16

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Итак, перечислим основные представления о соотношении понятий «личность» и «субъект», встречающиеся в литературе:

1. Понятия «личность» и «субъект» не дифференцируются (Е.Н. Волкова).

2. Понятие «субъект» является родовым по отношению к понятию «личность» (А. В. Брушлинский, В. А. Петровский, В. В. Петухов).

3. Понятие «личность» является родовым по отношению к понятию «субъект» (К. А. Абульханова-Славская, В. А. Петровский, В. Ф. Сафин, А. А. Гудзовская).

4. Понятия «личность» и «субъект» отражают различные стороны психики человека (Б. Г. Ананьев, А. К. Осницкий, В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев).

В данной работе личность рассматривается нами как субъект социальных отношений. Это согласуется с мнением большинства авторов о том, что активность человека как личности протекает в социальном контексте и направляется на социальные отношения. Привнеся это уточнение в сконструированное определение понятия «субъектность», мы можем дать определение субъектности личности. Под субъектностью личности мы понимаем способность к самоуправлению в социальном контексте своего бытия.

Наконец, следует учесть, что личность как определенный уровень организации человека может быть представлена не только как субъект, но и как объект социальных отношений и разнообразных социальных влияний (Б. Г. Ананьев, Л. В. Алексеева, Е. Ю. Коржова и др.), причем субъектная и объектная сущности человека являются противоположными по своей сути. Приняв во внимание этот факт, мы получаем следующее итоговое определение: субъектность личности – это способность, обеспечивающая человеку возможность осуществлять самоуправление в социальном контексте своего бытия в противоположность существованию в качестве объекта социальных влияний.

4.2. Атрибуты субъектности личности

САМ

Блюдце с кашей. Ложка направляется в мой рот. Чья-то рука держит эту ложку.

Отнимаю эту ложку. Сам буду кушать.

Глотаю кашу. Горячо. Реву. Со злостью колочу ложкой по блюдцу. Брызги каши летят в лицо, в глаза.

Невероятный крик. Это я кричу.

Следующая задача при рассмотрении субъектности личности как психического феномена заключается в том, чтобы выделить те необходимые и достаточные психические свойства человека, которые обеспечивают проявление субъектности, выступая своего рода ресурсным обеспечением самоуправления. Проявленность или непроявленность этих психических свойств в поведении человека служит критерием признания его субъектом. Эти свойства мы будем именовать атрибутами[11] 11
Атрибут (от лат. attribuo – «придаю, наделяю») – необходимое, существенное, неотъемлемое свойство объекта [Философский энциклопедический словарь, 1989, с. 45].

При конструировании системы атрибутов субъекта и объекта можно исходить из двух основополагающих подходов – онтологического и гносеологического. Согласно онтологическому подходу, в мире «действительно», «на самом деле» имеются субъекты и объекты, задача же исследователя состоит в том, чтобы обнаружить их в объективном мире и вскрыть те существенные свойства, которыми они обладают. По мнению С. Д. Дерябо [2002], этот путь является логически тупиковым, так как критерии выделения объектов или субъектов (атрибуты, при наличии которых те или иные предметы и явления будут признаваться «объектами» или «субъектами») всё равно задаются учеными. Последняя точка зрения соответствует гносеологическому подходу, предполагающему, что понятия «субъект» и «объект» являются гипотетическими конструктами, основания для выделения и классификации которых определяются исследователем. Ограничителями при этом выступают только научные традиции употребления понятий. Посмотрим, какие атрибуты приписывались субъекту и субъектности различными исследователями.

Согласно С. Л. Рубинштейну [1989], субъект определяется на высшем категориальном уровне через творческую самодеятельность, через комплекс характеристик, не теряя при этом своей целостности.

Б. Г. Ананьев [1968] рассматривал субъекта наряду с индивидом, личностью и индивидуальностью в общей структуре проявлений человека и трактовал субъекта как человека целостного, неповторимого, творческого, действующего.

В теории деятельности А. Н. Леонтьева понятие субъекта не являлось центральным. Тем не менее, отстраивая систему базовых категорий своей теории, автор затрагивал и это понятие, отмечая следующие признаки субъекта: он – телесный, материальный [1972, с.81], он активен, «вступает в практические контакты с предметным миром» [там же, с.86], «осуществляет целесообразные действия» [там же, с. 109], ему открывается «картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния» [там же, с. 125].

Разрабатывая теорию развивающего обучения, В. В. Давыдов [1996] использовал понятие субъекта учебной деятельности. Он отмечал, что субъект выражает свою свободную волю, целесообразные устремления и креативный потенциал, способен со знанием и со смыслом относиться к реальному миру, активным началом в котором является он сам. В условиях экспериментального обучения исследователем было показано, что субъект полноценной деятельности обладает такими психологическими качествами, как сознательность, самостоятельность, ответственность, инициативность, способность к рефлексии.

A. В. Брушлинский, последовательно отстаивая взгляды С. Л. Рубинштейна в русле субъектно-деятельностного подхода, не раз писал, что субъект – это качественно определенный способ организации. Отличительными признаками субъекта автор называл активность, автономность, творческость, целостность [1991; 1996; 2000].

B. А. Петровский называет категории «субъект» и «субъектность» систестемообразующими в современной психологии личности. Он рассматривает субъекта как causa sui (причину себя), а атрибутивными характеристиками субъектности человека называет целеполагание, свободу, целостность и развитие [Петровский, 1993, с. 4, 68].

В. И. Слободчиков и Е. И. Исаев [1995] активно используют термин «субъектность» (порой как синоним субъективности) в качестве одного из основных при разработке своей концепции психологической антропологии. Авторы пишут, что стать субъектом определенной деятельности – значит освоить эту деятельность, овладеть ею, быть способным к ее осуществлению и творческому преобразованию.

А. А. Гудзовская [1998] использует понятие «субъект» в контексте становления социальной зрелости в онтогенезе. Атрибутами субъекта она называет осознание себя субъектом, целенаправленность действий, свободу и осознание своей свободы, активность. Автор отмечает, что человек в конечном счете всегда является субъектом, хотя может и не осознавать себя таковым.

В работе Е. Н. Волковой, посвященной субъектности педагога, в качестве атрибутивных характеристик субъектности выделяются: активность как «способность сознательно, целенаправленно преобразовывать окружающую действительность» [1998, с. 42]; способность к целеполаганию, самосознание, самообладание, самооценка, самоконтроль в процессе деятельности; свобода; ответственность; уникальность.

Н. С. Пряжников [1996] связывает с субъектностью профессиональное и личностное самоопределение и в числе показателей субъектности называет развитие, осознанность, готовность к самостоятельности.

А. К. Осницкий и Т. С. Чуйкова рассматривают субъектность как важнейший фактор эффективного преодоления человеком ситуации потери работы. Среди атрибутов субъектности исследователи отмечают активность, авторскую позицию, инициативу и самостоятельность [1999, с.96].

Л. И. Анцыферова [2000] анализирует понятие «субъект» в контексте субъектно-деятельностного подхода. Автор характеризует субъекта как хозяина своей судьбы, готового противостоять мощному давлению неблагоприятных социальных и культурных сил, способного к созиданию и самосозиданию. По мнению автора, понятие субъекта связано с эффективным, успешным, творческим образом жизни, с жизнетворческими способностями, а также с духовностью и гуманностью.

Н. А. Нестеренко [2000], рассматривая субъектность личности старшеклассников, в качестве ее атрибутов называет самоопределение личности и уровень адаптации к изменившимся условиям учебной деятельности. При этом автор указывает, что раскрытие сущности самоопределения возможно через близкие понятия и явления, такие как самодетерминация, саморегуляция в контексте проблем жизнедеятельности, смысла жизни, самореализации.

Т. В. Маркелова [2000] выделяет в структуре субъектности офицера вооруженных сил следующие составляющие: осознание собственной активности, уникальности и саморазвития; свобода выбора и ответственность за него; способность к рефлексии. Успешность педагогического аспекта профессиональной деятельности офицера вооруженных сил определяется, согласно исследованиям автора, развитостью в структуре субъекта способностей к пониманию и принятию Другого.

К. А. Абульханова-Славская разрабатывает понятие субъекта в русле субъектно-деятельностного подхода. В одной из своих публикаций [2001] исследовательница выделяет следующие атрибуты субъекта: способность к саморегуляции, творческое отношение к осуществлению деятельности, целостность, самостоятельность, ответственность, способность к самосовершенствованию и совершенствованию деятельности.

С. К. Бондырева в работе, касающейся проблемы субъектности студентов вузов и возможностей ее развития [2001], наделяет человека-субъекта готовностью к творческой образовательной и преобразовательной деятельности и способностью к самодеятельности (причем последняя способность определяется автором как высшая форма субъектного проявления).

Л. С. Глуханюк рассматривает субъектность как важнейший показатель успешной профессиональной реализации и профессионализации педагогов. Автор определяет субъектность как «свойство человека, проявляющееся в активном отношении к окружающему миру, которое (отношение) основано на внутреннем, индивидуальном (субъективном) мире человека, “перерабатывающем” внешние воздействия» [Глуханюк, 2001, с. 86]. При этом выделяются следующие показатели субъектности педагога: готовность к педагогической деятельности; профессиональное самосознание; аутопсихологическая компетентность (знания о себе, адекватная оценка возможностей, способность к оптимальному взаимодействию с окружающим миром, внутренний локус контроля, потребность в самопознании и саморазвитии).

О. А. Конопкин и А. К. Осницкий рассматривают в качестве атрибутов субъектности уверенность, самодостаточность, ответственность, инициативу во всех сферах личностного самоопределения, относительную независимость [2003, с. 355].

В. И.Моросанова в многочисленных публикациях, посвященных исследованию саморегуляции человека, указывает, что степень и своеобразие субъектной активности проявляются в таких субъектных качествах, как творческость, автономность, настойчивость и др., и определяют способность преодолевать субъективные и объективные трудности в достижении жизненных целей, а в конечном счете – через регуляторный опыт – сформированность регуляторных личностных качеств, таких как самостоятельность и ответственность [2003, с. 486].

Ю.А.Поссель рассматривает субъектную позицию в качестве детерминанты социальной направленности личности. Сама субъектная позиция личности определяется автором как «личностное образование, которое формируется определенными свойствами, представляющими единый комплекс и образующими целостную, связную структуру. Системообразующую роль в ней играет социальный локус контроля. Субъектная позиция личности в самом общем виде может быть представлена двумя полюсами: латентной субъектностью, характеризующейся подчиненностью, консерватизмом, конформизмом и экстернальностью, и реализующейся субъектностью, характеризующейся доминантностью, радикализмом, нонконформизмом и интернальностью» [Поссель, 2000, с. 9]. Отметим, что Ю.А.Поссель является одним из немногих авторов, разработавших систему противоположных по своей сущности атрибутов, которые можно истолковать как субъект-объектные.

Другой системой, где представлены как субъектные, так и объектные атрибуты, в своей совокупности характеризующие человека, является модель субъект-объектных атрибутов Л. В. Алексеевой [20036]. Поскольку именно данная концепция была взята за основу при конструировании нами психодиагностической методики для измерения уровня развития субъектности личности (см. раздел 4.3), рассмотрим ее подробнее. Автор называет шесть парных атрибутов, с помощью которых человек характеризуется как субъект и как объект: активность – реактивность, автономность – зависимость, целостность – неинтегративность/фрагментарность, опосредствованность – непосредственность, креативность – репродуктивность, самоценностность – малоценностность [20036, с. 219]. Субъектные и объектные атрибуты рассматриваются не как дискретные характеристики человека, а как полюса некоего континуума, в пространстве которого протекает активность человека как личности: «Функционирование в континууме субъект – объект… позволяет ему достигать доминирования субъектной позиции, проявлять себя преимущественно объектно, а также и амбивалентно: одновременно и в той и в другой позиции, – значит, не в полной мере субъектно» [там же]. Проявление субъектных атрибутов обеспечивает субъектное самоуправление человека. При этом субъектность личности проявляется в полной мере, только когда проявляется весь комплекс субъектных атрибутов, а каждый из атрибутов не может проявиться в полной мере без полноценного проявления всех остальных. Например, немыслимо быть креативным, не будучи одновременно активным, автономным, целостным и т. д.

АКТИВНОСТЬ. Разработка категории активности в отечественной психологии связана прежде всего с работами С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, В. А. Петровского, К. А. Абульхановой-Славской и др. В целом, по словам Н. Л. Денисовой [2003], в отечественной психологии наметились два основных подхода к определению этого понятия.

1. Рассмотрение активности в сравнении с понятием «деятельность». Этот подход связан с концепцией деятельности, созданной А. Н. Леонтьевым. Первоначально ученый либо отождествлял деятельность с активностью, либо вообще не находил места для последней; позднее он стал относить активность к внутренним предпосылкам самодвижения деятельности. А. Г.Асмолов [1986], продолжая линию А. Н. Леонтьева, развивает историко-эволюционный подход к личности. Он отмечает, что активность определяет избирательность и направленность деятельности, а одной из важнейших особенностей ее проявления является предвосхищение вероятного будущего. В. А. Петровский, разрабатывая концепцию активности личности, определяет активность как «совокупность обусловленных индивидом моментов движения, обеспечивающих становление, реализацию, развитие и видоизменение деятельности» [1992, с. 47].

2. Выделение субъектной активности в качестве специфического вида активности. Этот подход намечен С. Л. Рубинштейном и развит А. В. Брушлинским и К. А. Абульхановой-Славской как субъектно-деятельностный подход. С. Л. Рубинштейн, противопоставляя два способа жизни: жизнедеятельность в потоке жизни и жизнедеятельность с самостоятельным определением ценностно-смысловых ориентиров жизни, – выделил специфический для человека субъектный вид активности. Согласно данному подходу, понятие активности шире понятия деятельности. Деятельность – специфический вид человеческой активности (А. В. Брушлинский). Активность обеспечивает человеку относительную независимость от внешних воздействий, сообщая ему способность к самоорганизации, саморазвитию и самоопределению.

В целом, как уже говорилось (см. раздел 4.1), субъектная активность понимается как специфический вид активности, определяющий не адаптивное, а нададаптивное поведение человека [Петровский, 1993; 1996]. Как пишет А. К. Осницкий, говоря о субъекте, «мало связать это понятие с активностью, нужно определить, о какой активности идет речь. Даже если речь идет о действиях человека, его деятельности, нужно выяснить, насколько он активен в этой деятельности, насколько является ее субъектом, а не пассивным исполнителем чужой воли» [1996, с. 9]. Эта важная поправка не всегда учитывается исследователями. «Если проблемой активности человека (с точки зрения логического анализа его, естественно, обозначали как субъекта обнаруживаемой им активности) занимались давно и достаточно успешно, то проблема субъектной активности, т. е. активности, развиваемой самим субъектом, им самим организуемой и контролируемой, стала предметом пристального изучения сравнительно недавно» [Там же. С. 6].

Инициация активности самим субъектом, его авторство является важнейшим проявлением субъектной активности. А. К. Осницкий указывает, что субъектность «позволяет представить человека в психологическом исследовании не как бесстрастного деятеля-исполнителя… а как пристрастного сценариста своих действий (на высших уровнях развития даже режиссера), которому присущи и определенные предпочтения, и мировоззренческие позиции, и целеустремленность преобразователя» [1996а, с. 6]. «В мировой психологической науке, – пишет Л. И. Анцыферова, – субъектное начало человека связывается с его способностью самому инициировать активность на основе внутренней мотивации» [2000, с. 33–34]. «Активное существо, – подчеркивает В. А. Петровский, – не просто пребывает в движении. Оно содержит в себе источник своего собственного движения, и этот источник воспроизводится в ходе самого движения… Имея в виду это особое качество – способность к самодвижению, в ходе которого живое существо воспроизводит себя, говорят, что оно есть субъект активности» [1999, с. 270–271].

Е. Н. Волкова определяет «субъектность как свойство личности производить взаимообусловленные изменения в мире и в человеке. В основе этого свойства лежит отношение к себе как к деятелю» [1998, с. 38]. Атрибутивной характеристикой субъектности автор называет активность – «способность сознательно, целенаправленно преобразовывать окружающую действительность» [Там же. С. 42].

Л. В. Алексеева [20036] считает, что активность дает человеку возможность детерминировать, т. е. инициировать, налаживать, поддерживать жизненно значимые связи, преодолевать воздействия. Неразвитость этого атрибута превращает человека лишь в объект приложения чьих-то сил.

Исходя из модели субъект-объектных атрибутов Л. В. Алексеевой, мы рассматриваем активность как противоположность реактивности и пассивности личности. «Принцип активности противостоит принципу реактивности. Согласно принципу активности жизнедеятельность организма – это активное преодоление среды, согласно принципу реактивности – это уравновешивание организма со средой» [Психология человека…, 2001, с.36]. «Гуманистическая трактовка человека как субъекта, – пишет А. В. Брушлинский, – противоречит пониманию его как пассивного существа, отвечающего на внешние воздействия (стимулы) лишь системой реакций» [1991, с. 4]. «По параметру активность – пассивность достигается более содержательная, более качественная характеристика психических явлений в различных областях современной психологии, особенно в психологии личности, мышления, деятельности. С понятием пассивности связывают в них не просто представления об отсутствии какой-либо активности или об ее меньшей интенсивности, а идеи о качественно другом, более низком уровне функционирования психического» [Джидарьян, 1988, с. 87].

Итак, субъектная активность описывается в литературе как специфический вид активности, обеспечивающий инициацию активности самим субъектом, его авторство, проявляющееся не в адаптивном, а в нададаптивном поведении, и противопоставляется реактивности и пассивности.

АВТОНОМНОСТЬ. С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев, В. А. Брушлинский выделяют автономность в качестве главнейшего признака субъектности. Как пишет А. В. Брушлинский, субъект «всегда неразрывно связан с другими людьми и вместе с тем автономен, независим, относительно обособлен» [1991, с. 5].

А. Ш.Тхостов называет автономность основным критерием субъектности: «Каждое совершающееся со мной событие я могу непроблематично квалифицировать как случившееся со мной или сделанное мной. В первом случае я сталкиваюсь с независимыми от меня силами объективного мира, во втором – выступаю автором своего поступка. Граница, проходящая между этими событиями, и есть граница, отделяющая объект от субъекта» [1994, с. 3].

Л. В. Вершинина, исследуя развитие автономного поведения на этапах раннего онтогенеза, определяет автономность как «некое социальное качество, позволяющее человеку действовать независимо от внутренних и внешних установок, демонстрируя способность к саморуководству, самостоятельности и сознательной самонаправленности» [1999, с. 7].

Автономность часто раскрывается различными авторами через родственные психологические категории, такие как самостоятельность, самодетерминация, самодеятельность и т. п. Самодеятельность выделяется С. К. Болдыревой как высшая форма субъектного проявления. Важно, что здесь самодеятельность понимается не как самостоятельность в какой-либо деятельности, а как самоопределние, самопонимание, активная самостоятельная позиция. «Само-деятельность (делание себя), как представляется, является высшей уровневой характеристикой человека как субъекта, важнейшим показателем которой является не только действенная активность последнего как носителя и обладателя ее, но и свойство воспроизводства субъекта на новом уровне» [Бондырева, 2001, с. 113].

«Самостоятельность – это черта, которая… является главной характеристикой субъекта деятельности, – замечает К.А.Абульханова-Славская. – Сделать самому, своими руками – особая потребность… [которая] существует в имплицитном виде как потребность определенной меры независимости» [2001, с. 50]. Автор подчеркивает, что субъекту деятельности, в отличие от исполнителя, присуща ответственность: «Ответственность берется им и за сроки, время, и за качество, и за организацию всего контура деятельности» [2001, с. 50].

Ответственность подчеркивается авторами как неотъемлемая черта автономности субъекта. В конце XX столетия В. А. Петровский писал, что вопрос ответственности личности как никогда актуален: «Если первоначально, в 70-е годы, в личностном была зашифрована для нас идея свободы, то теперь, в 90-е, оно всё теснее ассоциируется с идеей ответственности человека за реальные, а не только желаемые последствия его действий, за эффекты его собственного развития и развития других людей» [1993, с. 3].

О. П. Елисеев использует понятие «самоответственность», чтобы подчеркнуть способность субъекта держать ответ за свои деяния не перед кем-либо, а перед самим собой, «то есть относительно любых внешних и внутренних обстоятельств ответственность личности не исключается, ибо в противном случае личность ограничивается в своем самоосуществлении» [2000, с. 127]. Данное понятие близко к понятию внутреннего (интернального) локуса контроля.

Об интернальном локусе контроля говорят тогда, когда человек большей частью принимает ответственность за события, происходящие в его жизни, на себя, объясняя их своим поведением, характером, способностями [Rotter, 1954]. Однако, как отмечает А. А.Реан, существует и обратная сторона медали: «Такая ориентация на всеобъемлющую ответственность в случае серьезности или множественности неудач является основательной почвой для возникновения комплекса вины. Такая ориентация на всеобъемлющий контроль за ситуацией является фактором риска психоэмоциональной дезадаптации» [1999, с. 110]. Подобное противоречие теоретически можно снять, считает автор, если развести ответственность за причины неудач и ответственность за преодоление неудач. Первая область ответственности обращена к прошлому, вторая – к настоящему и будущему. В этом случае интернальный контроль «позволяет субъекту сохранить уверенность в себе, активную позицию и чувство контроля за событиями своей жизни, не приобретая попутно чувства всеобъемлющей вины и эмоциональной дезадаптации» [там же, с. 111].

Таким образом, исследователи раскрывают автономность через родственные психологические категории (самостоятельность, самодетерминацию, самодеятельность и т. п.) и подчеркивают самоответственный характер автономности субъекта.

ЦЕЛОСТНОСТЬ. В модели субъект-объектных атрибутов Л. В. Алексеевой категория «целостность» трактуется двояко. Во-первых, это «возможность проявляться самоорганизующейся системой, определяющей связь и единство элементов, находящихся в отношениях между собой» [20036, с. 220]. Человек, будучи субъектом, проявляется как интегрированная из элементов целостность, обозначенная границами. Во-вторых, это способность во взаимодействии повышать ранг интеграции, объединяться с другими, не теряя своих границ и не ущемляя при этом других. В первом своем значении данное понятие сближается с традиционным психологическим пониманием некоторой внутриличностной цельности, непротиворечивости, гармоничности, во втором – с описанием успешной интегрированности человека в социальный контекст при соблюдении субъект-субъектной модели отношений. Рассмотрим подробнее обе стороны субъектной целостности, соблюдая принцип их единства и неразрывности в структуре субъекта.

Цельность. Быть цельным означает всегда быть самим собой, сохранять самоидентичность. Стержнем личности идентичность впервые назвал Э. Эриксон [2006]. Идентичность обеспечивает непрерывность настоящего, прошлого и будущего индивидуума. Она образует единую систему координат для организующих и интегрирующих форм поведения в различных сферах жизни человека. Она приводит личные склонности и таланты человека в соответствие с идентификациями и ролями, данными ему ранее родителями, сверстниками и обществом. Помогая человеку узнать свое место в обществе, личная идентичность также обеспечивает основу для социальных сравнений. Наконец, внутреннее чувство идентичности помогает определить направление, цели и смысл будущей жизни индивидуума.

Целостность субъекта напрямую связана с решением вопроса «быть или казаться». Целостный человек «есть», а кажущийся всегда теряется в осколках своей личности, в противоречивости играемых ролей, в попытках соответствовать разным правилам игры. Целостный человек, так же как и кажущийся, живет в противоречивом мире: он существо природное и одновременно социальное, телесное и духовное, свободное и зависимое и т. д. Но целостный человек, в отличие от кажущегося, способен вместить в себя все противоречивые условия и тенденции, «упаковать» их таким образом, чтобы они образовали целостную, непротиворечивую, неконфликтную внутреннюю систему. Субъектность – это некий стержень человека, который не позволяет ему распасться, упорядочивая всё вокруг себя.

С. Л. Рубинштейн определял личность как единство внутренних условий и одним из первых подчеркнул интегративную сущность личности. В «Основах общей психологии» (1940) он определял личность в качестве триединства «хочу», «могу» и «Я сам». «Личность, согласно Рубинштейну, это то, чего человек хочет… что он может (это ее способности и дарования), наконец, что есть он сам, т. е. что из его установок, тенденций, поступков, поведения закрепилось в его характере» [Абульханова, 2000, с. 16]. Интегральной характеристикой личности, ее стержнем Рубинштейн считал направленность: «направленность выражает то, насколько личность сумела придать единство своим влечениям, желаниям, мотивам и употребить свою волю для их реализации в личностно ценных и общественно значимых формах» [Там же. С. 19].

А. В. Брушлинский включает целостность в число атрибутивных характеристик субъекта и подчеркивает: «Человек как субъект – это высшая системная целостность всех его сложнейших и противоречивых качеств, в первую очередь психических процессов, состояний и свойств, его сознания и бессознательного» [1991, с. 10]. Автор трактует целостность прежде всего в форме неразрывной взаимосвязи природного и социального в человеке. Субъект «характеризуется предельной целостностью, интегральностью всех противоречивых и многообразных компонентов и подуровней» [Брушлинский, 1993, с. 3].

По мнению В. А. Петровского, целостность проявляется «в переживании самотождественности человека, когда он выходит за границы представленности. Единство между различными гранями бытия человека достигается тем, что в актах транцедентальности он свободен от диктата потребностей своих, которые могут противостоять друг другу, выходя за границы изведенного и предрешенного, он как бы оказывается на ничьей земле, которая со временем становится достоянием всех» [1993, с. 69]. Развитие личности – это развитие ее устремлений, которые представляют собой единство «хочу» и «могу» [Петровский, 1996].

К. А. Абульханова-Славская, обсуждая проблему целостности как критерия наличия субъекта, рассматривает ее не только применительно к целостности самого субъекта, но и к целостности той деятельности, которую он осуществляет. Она подчеркивает, что «достижение целостности деятельности, как согласования ее объективных условий (требований) и субъективных, является основной задачей субъекта… качество последнего связано с возможностью целостной организации деятельности, с доступностью субъекту ее более-менее целостного контура, с возможностью самому субъекту определить этот контур» [2001, с.49].

Интегрированность. Отношение к другому как к субъекту. Исследователи отмечают, что сама суть человеческого сознания, человеческой картины мира в XX столетии перестала отвечать канонам субъект-объектной парадигмы, в рамках которой всякий другой по отношению ко мне как к субъекту понимался как пассивный, подневольный объект. В основном та картина мира, которая сложилась (или складывается) в настоящее время, предполагает не отношения «Субъект – Объект», а отношения «Я – Другой».

М. Бубер писал о субъект-субъектном диалоге как о подлинном диалоге, «который может быть выражен как в словах, так и в молчании, – в этом диалоге каждый из его участников действительно имеет в виду другого или других в их наличном и своеобразном бытии» [1995, с. 108]. Если в классической традиции каждый человек ощущал себя субъектом, а весь окружающий мир рассматривал как объектный и не закреплял за другим (даже человеком) права быть субъектом, то сейчас непременным условием конструктивного взаимодействия (диалога) становится, во-первых, осознание себя в качестве субъекта и, во-вторых, признание за своим партнером права также быть субъектом.

Е. Н. Волкова, исследуя субъектность педагогов, замечает: «субъектная позиция педагога предполагает признание и принятие не только у себя, но и у другого человека – ученика – активности, сознательности, свободы выбора и ответственности за него, уникальности, саморазвития как способа существования» [1998, с. 234].

https://cyberleninka.ru/article/n/lichnostno-professionalnoe-samorazvitie-kak-porozhdayuschaya-subekta-deyatelnost
https://iknigi.net/avtor-mariya-schukina/145937-psihologiya-samorazvitiya-lichnosti-mariya-schukina/read/page-19.html