Проблемы, которые решают герои постапокалиптических фильмов, далеки от наших. Да и заброшенные города в отличие от фэнтези-миров не кажутся привлекательным местом для проживания. Почему же тогда жанр постапокалипсиса так любим многими? Разбираемся вместе с психоаналитиком Татьяной Паничкиной.

Фильмы про постапокалипсис (мир после конца света) напоминают ночной кошмар, но в этом и парадокс: чем безрадостнее выдуманная картина, тем притягательнее она выглядит. Поклонников этого жанра привлекает новая реальность, сильно отличающаяся от привычной. Здесь вместо того, чтобы ежедневно проводить время в пробках и ходить на работу, нужно выживать — спасаться от пришельцев или зомби, искать и строить укрытия, добывать пищу.

Но ведь уйти от обыденности можно и другими способами: отправиться волонтером в тропические страны или переехать в горы, где не будет городской суеты. Однако смена места жительства или рода деятельности пусть и обещает уход от надоевших будней, но сохраняет жизнь в привычном виде — с правилами и моралью.

Мир детей без взрослых

Ситуация постапокалипсиса на кинопленке символизирует скорее возвращение к первобытному строю, где действуют законы дикарей. В частности, в таком мире, где каждый сам устанавливает правила, оказываются герои «Водного мира» или «Книги Илая».

«Постапокалиптический сюжет очень похож на наше бессознательное, — объясняет психоаналитик Татьяна Паничкина. — Это место, в котором не действуют законы: в нем нужно выживать и можно поступать так, как хочешь. Это мир детей без взрослых».

В обычной жизни мы часто подавляем импульсы, исходящие из бессознательного, и ведем себя согласно требованиям общества. Зато постапокалиптическая фантазия дает возможность хотя бы ненадолго отпустить на волю сдерживаемые эмоции — например, позволить себе быть грубым, а иногда и жестоким.

Татьяна Паничкина упоминает также «закон отца», который существует в психоаналитической парадигме: родители устанавливают правила, а мы вынуждены им подчиняться. Современная цивилизация становится своеобразным воплощением этого закона — мы живем в обществе, где наши действия строго регламентированы. «А постапокалипсис — это как раз сюжет о том, что законов больше нет, можно «убить отца» и делать что хочешь, жить без закона», — комментирует Татьяна Паничкина.

Встретиться со своими тревогами и страхами

Хотя постапокалиптические фильмы показывают выдуманный мир, он может стать отражением страхов и тревог, которые вполне реальны.

Так, нередко мы боимся проявлять чувства. Нам кажется, что стоит выпустить их на свободу, они станут опасными и причинят вред нам и окружающим. В итоге, чтобы не допустить ссор, мы сдерживаем переживание внутри. Именно эта идея лежит в основе фильма «Эквилибриум», где чувства запрещают, чтобы избежать войн и конфликтов.

Антиутопия «Равные» — другой вариант мира без чувств. После войны, практически уничтожившей человечество, люди построили новое общество. Этот мир кажется идеальным, но проявление эмоций или установление физического контакта считается опасным. Наблюдая за героями, которые сперва лишились чувств, а затем обрели их снова, мы проживаем внутри себя собственную историю.

«Фильм про постапокалипсис может быть также территорией безопасного страха», — считает Татьяна Паничкина. Во время просмотра можно как следует испугаться и затем почувствовать облегчение. Аналогичный эффект обеспечивают аттракционы в парках развлечений.

«Такие сюжеты востребованы еще и потому, что они не только страшные, но и утешительные, — подчеркивает психолог. — Мы смотрим истории не тех, кто умер, а тех, кто выжил и борется». Какой бы ни была истинная причина нашей тревоги, мы обретаем иллюзию контроля над реальностью, когда наблюдаем за выжившими героями фильма или помогаем спастись персонажу в видеоигре.

Почувствовать себя живым

Когда основной заботой становится выживание, герои чувствуют прилив адреналина. И хотя нам опасность не угрожает, мы заражаемся их состоянием. Татьяна Паничкина отмечает: «Потребность испытать яркие эмоции, испугаться, а потом вздохнуть с облегчением помогает почувствовать себя живыми».

Постапокалиптическая реальность подчеркивает контраст с повседневной жизнью, особенно если та стала слишком предсказуемой и однообразной. «Только на пороге смерти, когда твоя жизнь висит на волоске, можно почувствовать себя по-настоящему живым», — добавляет психолог.

Жажда реванша

В обычной жизни мы часто сетуем на несправедливость мироустройства, но не всегда находим силы изменить его. Фантазию о реванше воплощает, например, «Восстание планеты обезьян»: обезьяны, которых прежде держали в клетках, вырываются на свободу. Они сильнее людей и теперь могут сами определять, каким будет мир.

За жаждой реванша обычно следует фантазия о создании нового мира, более благополучного и совершенного. Однако Татьяна Паничкина отмечает иллюзорность подобного плана: ведь обращая мир в хаос, постапокалипсис обещает скорее беззаконие, чем желанную справедливость.

Постапокалиптический сюжет — лишь внешняя оболочка. Как и любой другой, он универсален, а его выдуманный мир дает волю нашим фантазиям и страхам. Чем сильнее он захватывает и увлекает, тем больше он касается нас самих. А значит, рассказывает не столько чужую, сколько нашу собственную историю.

Источник